Обращение к специалисту в ситуации супружеского конфликта – вариант решения проблемы в настоящий момент не самый популярный, но рекомендуемый. Широкое внедрение психологии в практику закономерно приводит к развитию тех ее областей, которые традиционно обозначаются как методы психологического воздействия. Среди них одно из важнейших мест принадлежит психологическому консультированию и семьи в целом. Сама ситуация обращения в психологическую службу за помощью: это ситуация личностного или семейного неблагополучия, когда близкие люди сбились с пути и им необходим помощник, сопровождающий, которых поможет заново отыскать этот путь и пережить нелегкий период его освоения.
Планирование семьи - совокупность социально-экономических, правовых, медицинских, а также психологических мероприятий направленных на рождение желанных для семьи, здоровых детей, профилактику абортов, сохранение репродуктивного здоровья, достижения гармонии в браке.
Система планирования семьи предполагает участие нескольких субъектов: семейной пары и государства. С какими проблемами обращается семья к психологу?
Низкий уровень медицинских и психологических знаний приводит к тому, что обращаемость к психологу и гинекологам молодых пар с целью консультирования невысока. Основные проблемы обращения к психологу связанно с адаптацией в браке:
- принятие потребностей друг друга;
- взаимодействие с родителями;
- появление ребенка и кризис на этом фоне;
- сексуальная дисгармония, связанная с неадекватным представлением о собственной сексуальности, с вынужденным воздержанием в связи с беременностью супруги;
- отсутствие навыка конструктивного решения конфликта;
- наличие ложных представлений о взаимодействии в браке;
- определение лидерства;
- измена.
Последние годы отмечается и такая реальность: отсутствие добрачного психологического консультирования. До сих пор в структуру ЗАГСов не введена должность психолога. Что говорит о невостребованности и определенной неподготовленности восприятия семьи и межличностных отношений. А также об общей неготовности к браку, которую исследователи делят на два аспекта. Нравственный: сюда входит воспитание семейных традиций и повышение мотивации вступления в брак. Психологический аспект – знание личностных особенностей друг друга, основ саморегуляции, умение разрешать конфликты.
В чем же причина недостаточной обращаемости молодых пар?
В низкой общей культуре (в частности медицинской, психологической и сексуальной) и соответствующей невостребованностью помощи профилактической. Работают укоренившиеся традиции и стереотипы – бежать за помощью, когда проблема уже есть. Используются чаще знания обывательские (часто ложные), чем профессиональные. Из всего сказанного следует, что общество нуждается в повышении уровня медицинских и психологических знаний. Молодым парам необходимы знания о взаимодействии в браке, добрачное консультирование, которое позволит прояснить соответствие ожиданий и представлений молодых о семейных отношениях. Тем самым позволит обозначить проблемные зоны будущего взаимодействия.
В процессе консультирования происходит:
- поддержка семьи и личности в переломные, кризисные периоды жизни;
- оказание здоровым людям психологической помощи, направленной «не просто на укрепление или достройку, а на развитие и саморазвитие самосознания личности», помощи, запускающей механизмы саморазвития и активизирующей собственные ресурсы человека;
- поддержка естественно развивающихся реакций, процессов и состояний личности;
- успешно организованное консультативное пространство открывает перспективы личностного роста, помогает человеку войти в ту «зону развития», которая ему пока еще недоступна;
- создание условий для перехода личности (или) семьи к самопомощи.
Диагностика факторов, влияющих на функционирование брака
Дифференциация «я». Дифференциация «я» есть способность быть отдельной личностью, будучи связанным с окружающими, или способность сепарироваться, оставаясь в браке. На высших уровнях отграничения люди способны отвечать за себя и других, способны ясно мыслить в гуще эмоциональных ситуаций; ими руководят тщательно отобранные принципы, у них есть цели и стремление иметь минимум или мало физических, эмоциональных и социальных симптомов, и вступать в стабильные браки. На низших уровнях отграничения люди малоответственны за себя и/или сверхответственны за других; ими прежде всего руководят эмоции или импульсы с малой или отсутствующей опорой на мысль - эта опора уничтожена отношениями, и для управления собой остается мало энергии; они стремятся к существенным физическим, эмоциональным и социальным симптомам и нестабильным бракам.
В наиболее сращенных парах наличествует минимум индивидуальной деятельности; люди в основном руководимы брачными взаимоотношениями. Члены таких пар весьма зависят друг от друга; слишком остро или слишком вяло реагируют друг на друга; легче пугаются изменений или отличий в партнере; сражаются с этими отличиями или их обходят; чаще неверно понимают друг друга; более явно напряжены эмоционально и/или отчуждены, либо не уверены, или непоследовательно жестки в своем отношении к важным проблемам брака. Иногда слияние выражается в том, что один из супругов постоянно и так сильно приспосабливается к другому, что они действуют более как одна личность, чем как две. Жестко сращенные пары могут описывать свою жизнь как весьма удовлетворительную, однако их связь уязвима и нестабильна, когда возрастают стрессоры и единение оказывается под угрозой.
Напротив, в менее спаянных парах наличествует больше индивидуальности, которая позволяет супругам иметь более прочную и стабильную близость. Члены этих пар принимают расхождения и толерантны к ним, они больше руководят собой самостоятельно; у мужа и жены больше возможностей оставаться собой, у них меньший уровень зависимости, более широкий набор личных и эмоциональных сюжетов, которые они могут обсуждать; они имеют ясно определенные позиции относительно важных брачных проблем, руководимы более разумом, чем эмоциями, умеют различить, когда следует пойти на компромисс, а когда настоять на своем, поддерживают в отношениях чувство юмора и приспосабливаются к стрессовым обстоятельствах с меньшими симптомами.
Тревога. Уровень тревоги влияет на функционирование брака. Тревога есть следствие реальных или воображаемых угроз. Каждый индвивид имеет базовый, или постоянный уровень тревоги, который происходит из отношений в семье. Чем более была/есть нестабильной или эмоционально реактивной семья, из которой произошел индивид, и чем более он был/есть в зависимости от семьи, тем с более высокой постоянной тревогой ему приходится справляться в течение всей жизни. Позиция человека в семье также определяет, какой уровень тревоги им воспринимается. Пары с высшими уровнями постоянной тревоги более реактивны в браке, и им трудно провести грань между реальными и воображаемыми угрозами. В добавление к постоянной тревоге имеется тревога острая, которая более базируется на давлении каждодневной жизни. В отличие от постоянной тревоги, острая флюктуирует под воздействием таких стрессоров, как изменения на работе, переезды и внутрисемейные приливы и отливы. Стабильность брака зачастую флюктуирует вместе с приступами острой тревоги.
Треугольники. Давление единства и тревога не распределяются в семье равномерно, так что одни ее члены более тревожны, чем другие. Это – динамический процесс, направляемый законами треугольника. Во всех браках при возникновении брачных стрессов наличествует третья сторона, которая варьирует по размерности тругольников и частоте их возникновения. В некоторых браках эмоциональная сенситивность и тревога проектируются за пределы пары, на ребенка или других членов семьи. Такая проекция позволяет браку казаться лучшим, чем на самом деле, а ребенку – худшим, чем он есть. Например, мать, обеспечивающая семью, колеблется между заботой о безработном алкоголике-муже и гневом. Основной предмет беспокойства – не брак, а муж. В других случаях пара взамен проекции воспринимает семейную сенситивность и тревожность, причем жена и муж сверх-сосредоточены друг на друге и на проблемах брака. Когда доминирует такая схема, брачное функционирование скорее всего должно оказываться под угрозой. На высших уровнях отграничения супруги меньше проецируют и воспринимают. Поэтому они оставляют брачные стрессы внутри пары и позволяют другим людям самим отвечать за свою жизнь.
Семья из нескольких поколений. Муж и жена воспроизводят тот уровень слияния, который каждый из них имел/имеет в исходной семье. Способность быть личностью рядом с матерью, отцом, братьями и сестрами – то же самое, что и способность быть личностью рядом с супругом. Запас энергии, затрачиваемый на избегание, приспосабливание или борьбу с родителями равен запасу тому энергии, что вкладывается в устроение отношений с супругом. В деталях стиль отношений может варьировать, но уровень сенситивности отношений тот же. Например, муж мог сражаться со своими родителями, а сейчас он, приспосабливаясь и избегая дифференциации, посвящает себя жене. Хотя отношения и разные, они схожи по уровню сосредоточенности на другом человеке. Чем больше слияние между супругом и его/ее родительской семьей, тем хуже брак защищен он нестабильности.
Брак есть очередной шаг к сепарации. Подчас браки легализуют бегство от интенсивных эмоций, обращенных на родителей. Создана иллюзия, что когда человек находит способ освободиться от нерешенных проблем в своей семье, то обнаруживается, что та же напряженность эмоций возрождается в брачных отношениях. Чем больше человек преодолевает напряженность отношений с родителями путем дистанционирования, тем больше его зависимость в браке и тем дальше его брачные экспектации уходят за тот предел, что в состоянии реалистически предвидеть его партнер. Супруг не может быть матерью, отцом, братом, сестрой и дедом. Под грузом этих зависимостей и экспектаций брак неизбежно дает трещину. Когда муж и жена действительно имеют жизнеспособные отношения с родительскими семьями, у пары больше ресурсов, чтобы поддерживать брачное слияние. Потенциально семья обеспечивает историческую перспективу, бóльшие возможности для объективного понимания брака, семьи и своего «я», а также больше путей для борьбы с тревогой.
Другой способ слияния нескольких поколений может проявляться не через дистанционирование, а через открытую подчиненность исходной семье. Супруг с этим типом слияния с родителями сообщает, что родители – его лучшие друзья, не имеет дифференциации, часто с ними контактирует, обращается к ним в поисках решений, получает финансовую помощь (или очень близок ко всему этому). Такая близость между супругом и его/ее семьей может стабилизировать брак, пока другой супруг согласен оставаться в стороне. Этот супруг может даже быть принят в семью, словно бы он/она не имеет собственной семьи. Но когда он/она начинает рассчитывать на место внутри семьи вместе с партнером, или когда слияние этого партнера с его/ее семьей перестает быть таким удобным, брачные неполадки обычно выходят наружу.
Семья из нескольких поколений также воздействует на функционирование брака путем брачной тревоги и отношений между мужчинами и женщинами. Индикаторы брачной тревоги – нестабильность брака, раздельное жительство супругов, развод и отказ от брачной жизни. Чем сильней проявляются эти индикаторы в семьях мужа и жены, тем больше шансов на то, что в их браке обнаружатся те же симптомы вопреки наличию детей и характерам взрослых. Тем не менее, дети из распавшихся семей могут иметь устойчивые браки, а дети из сохранных семей могут разводиться. Вследствие динамической природы треугольника исходные локализации близости и тревоги могут в следующем поколении изменяться, но общий уровень функционирования будет сходным.
Отношения между братьями-сестрами также влияют на брачное функционирование. Брак как отношения между равными в некоторых ракурсах больше похож на отношения между братьями-сестрами, чем на отношения между родителями и детьми. (На протяжении двух лет среди 60% моих пациентов, имевших брачные проблемы (50 случаев), один или оба супруга были единственными детьми или функционально такими детьми с шестью или более годами разницы в возрасте с его/ее братьями-сестрами. Эти единственные дети в общем имели меньше опыта в кооперировании, пользовании пространством и единении с равными себе, чем те, кто имел братьев-сестер.) Отношения с братьями-сестрами – иная арена для взаимодействия с окружающими.
Терапия. Пары снижают проявления брачных конфликтов следующими способами: снижая уровень стресса (безработный муж находит работу); иным отношением к стрессу (вместо того, чтобы спорить из-за трат и сбережений, решают иметь собственные счета и разделить расходы); получая новый стресс, который сближает пару (дистанцированная пара совместно заботится о больном ребенке); возвращаясь к прежней уютной близости или положительному слиянию (утратившая любовь пара разделяется, затем оба понимают, как сильно они друг друга любят, и снова демонстрируют свою любовь и влечение друг к другу); наконец, усиливают дифференциацию. Последний способ смягчения брачных конфликтов или дистанцирования обеспечивает наиболее надежный путь к долговременной стабилизации брака. Исходное снижение симптомов обычно осуществляется при помощи любого из первых четырех способов, которые служат для снижения уровня тревоги внутри пары. Иногда пары бывают удовлетворены этим снижением симптомов, и им недостает мотивации, чтобы приняться за лежащую в основе взаимозависимость. Подъем уровня дифференциации является долговременным действием, которое уходит за пределы брачных отношений к треугольникам, связанным с детьми и большой семьей.
Выявление эмоционального процесса внутри пары.
Первый шаг терапии брачных проблем – выявление эмоционального процесса внутри пары, что требует прояснения схем эмоциональной чувствительности внутри пары. Эти схемы отражают степени слияния и тревоги данной семьи. Способы обмысливания и чувствования себя и супруга, как и типы реактивного поведения, проявляют особенные эмоциональные линии поведения каждой пары. Чаще всего встречаются такие брачные схемы, или симптомы: дистанцирование, конфликт, взаимозависимая деятельность и/или разрушительный треугольник (напр., любовная связь или родня одного из супругов). Для клинической оценки, внесения некоторой объективности в эмоционально заряженную ситуацию, полезно в добавление к схемам узнать факты, касающиеся брака и его проявлений. Некоторые из таких фактов – продолжительность обручения и совместной жизни, планирование свадьбы, кто именно был или не был на свадьбе, реакция семьи на брак и выбор времени свадьбы в соотнесении с другими семейными переменами – смертями, переездами, рождениями и т. д.
Выявление эмоционального процесса внутри пары состоит из двух частей:
1. Определить частоту, продолжительность, интенсивность дистанцирования, взаимозависимой деятельности или возникновения треугольников.
2. Выявить взаимодействие между супругами, способствующее развитию брачного симптома.
Определение дистанции и взаимодействия в браке. Эмоциональная дистанция почти всегда является компонентом эмоционального процесса, идущего в браке. Дистанцирование есть инстинктивное бегство в ответ на интенсивную эмоциональность. Пары различны в своей способности соглашаться насчет эмоциональных проблем, и исследование определяет уровень дистанцирования и участие взаимодействия супругов в разных случаях.
Способность открыто говорить о личных эмоциональных проблемах. то – наиболее важный индикатор эмоционального дистанцирования в браке. Во время курса терапии уровень дистанцирования обычно вскрывается. Когда клиент отвечает на вопросы терапевта, супруг может заметить: «Никогда об этом не слышал» или «Сейчас мы впервые говорим об этой проблеме». Либо терапевт спрашивает: «Что случается, когда вы говорите об этом с партнером?». Ответ: «Мы об этом не разговариваем». Другие подобные вопросы, проясняющие уровень дистанцирования, таковы: «Как часто вы вдвоем обсуждаете что-то личное? Кто обычно затевает обсуждение? Кто говорит больше? Какой процент ваших мыслей и чувств, касающихся вас, вашего партнера и ваших отношений вы ему/ей рассказываете? За время вашего брака бывал ли этот процент большим или меньшим? Есть ли проблемы, о которых вы друг с другом не говорите? Каковы они?».
Способность слушать и понимать друг друга. Реакция на то, что сказал партнер, демонстрирует способность слышать его и понимать. При особо эмоциональных проблемах супруги зачастую неверно понимают позиции друг друга. Человек может услышать, что критикуют его характер, в то время, как говорится о частном случае поведения. Этот аспект оценки определяет способность супругов иметь объективный взгляд на партнера.
Осведомленность о мыслях и чувствах. Некоторые люди знают о том, что они думают и чувствуют, но держат это при себе. Другие так сосредоточены на отношениях, что не знают этого. В последних дистанцирование укоренилось в общем случае сильнее, чем в первых. Такой дефицит осведомленности раскрывается в лечебном процессе, когда клиент не имеет позиции при обсуждении проблем.
Количество часов в неделю, проводимых совместно. Пары варьируют по времени, проводимом вместе и поврозь. Крайний случай – когда пара почти не бывает вместе из-за несовпадающего рабочего расписания или настойчивого нежелания видеть друг друга. Найти время для свидания зачастую бывает трудно или невозможно. Дистанцированные пары часто демонстрируют высокий уровень затруднений, когда нужно найти время, чтобы побыть вместе; напряженность бывает столь велика, что они снова расходятся по углам. Другой крайний случай – пара проводит почти все время вместе и не может представить себе разлуки. В обоих случаях предполагается дисбаланс сил близости и индивидуализма.
Физическое влечение, частота сексуальных контактов и удовлетворенность. В конце непрерывного ряда помещаются пары, практически не имеющие физического влечения и сексуальных контактов. Такие пары зачастую не спят вместе и «аллергичны» к физической и сексуальной близости. Физически дистанцированные пары бывают и не бывают дистанцированны в других областях отношений. На другом конце ряда – пары, постоянно соредоточенные на соприкосновении и сексе. Такая сексуальность отношений может быть главной скрепой брака и зачастую главнейшей причиной тревоги. Обоим концам ряда соответствуют очень высокие уровни слияния.
Взаимодействие супругов, способствующее балансу. Дистанцирование является реакцией на партнера по отношениям. Когда это – постоянная реакция, выработанная до брака, члены пары могут рассматривать ее как личную или наследственную особенность. Другой путь осмысления дистанции – рассматрвать ее как результат семейных отношений или постоянную реакцию не интенсивные отношения в детстве. В браке дистанцирование есть способ управиться с чувствительностью одного человека к другому. Следующие вопросы являются единственным приемом стимулирования размышлений о дистанции как части взаимозависимости: «Что вы думаете и делаете, когда он отстранен от вас? Когда вы неотступно следуете за ней, что она делает? Что вы и ваш партнер делаете, чтобы помочь вам стать более открытой и неофициальной? Если бы вы реагировали по-другому на напряженность вашей партнерши, что бы случилось – как вы думаете? Как ваша остраненность воздействует на партнера? Что заставляет вас тревожиться по поводу контакта с партнершей?».
Понимание конфликта и взаимодействие в браке. В конфликте могут участвовать и муж, и жена, а брак может развиваться, если он есть следствие попытки определить свое «я» в браке (с уважением к партнеру). Другая характеристика здорового конфликта – способность пары руководиться мыслью во время конфликтного взаимодействия. Способность эффективно справляться с расхождениями фактически является индикатором устойчивого брака. Однако если источник конфликта – стремление изменить другого, и в основе прежде всего лежат эмоции, он отражает эмоциональную чувствительность пары и становится проблемой.
Оценка повторяемости, продолжительности и интенсивности конфликтов. Следующие вопросы помогут разобраться в конфликте: «Как часто вы сражаетесь или бранитесь? Когда сражаетесь, как долго это длится? Насколько это шумно? Как вы останавливаетесь? Это выходит из-под контроля? Как часто вы обзываете друг друга нехорошими словами? Как часто кидаете друг в друга разными предметами, пугаете, толкаете, бьете? Часто ли приглашали полицию? После выпивки или под наркотиком сражаетесь сильнее? Было ли в истории вашего брака время, когды вы сражались больше или меньше, чем сейчас?». Чем выше интенсивность и опасность конфликтов, тем важнее принимать мужа и жену раздельно.
Степень сосредоточенности на другом человеке. В конфликтных браках оба супруга фиксируются на слабостях и негативных характеристиках другого и перестают видеть его сильные стороны. Обычно это выходит на поверхность в начале терапии, когда человек описывает брачные трудности как ошибки партнера, и основную часть времени занимает описание дефектов супруга. В конфликтующей паре оба супруга держатся за убежденность в том, что если бы только партнер изменился, брак стал бы много благополучней. «Если бы он только начал мне рассказывать о своих чувствах… если бы только она не тратила столько денег… если бы она стала более отзывчивой сексуально… – и т. д. – …наш брак бы выправился». Или: «Я так жалею мужа! У него должны быть серьезные эмоциональные трудности, если он так меня бранит и ругает. Я очень надеюсь, что вы ему поможете. Может, ему нужны лекарства?». Подобные высказывания могут пролить свет на часть проблемы, но они не раскрывают сущности взаимодействия сторон в браке. Такой образ мысли – что вся беда в партнере, и что он должен измениться – есть топливо, питающее огонь конфликта. Ниже приводятся вопросы, которые высвечивают взаимозависимость сторон и поощряют размышления о браке. «Когда он/она сердится на вас, что вы думаете и делаете? Как он/она реагирует на ваш гнев? Как вам удается так его/ее расстраивать? Что было бы трудным или легким в споре с вами или в жизни с вами? Как вы относитесь ко вдумчивому обсуждению ваших трудностей? Что помогает вам менее остро реагировать на различия между вами? Как управляться с привычкой вашего мужа к насильственным действиям? Что было бы, если бы вы держали свою линию при муже, который вас бьет?
Оборонительное поведение и владение проблемой. Устойчивый или интенсивный упор на то, что вся беда в партнере, обычно генерирует оборонительную реакцию внутри пары. Оборонительное поведение есть ключевая характеристика конфликтного брака. Даже при физическом насилии угнетаемая женщина обычно ведет себя оборонительно. Это заканчивает цикл в конфликтном браке: «Вся беда в тебе. – Нет, не во мне, а в тебе». Опять-таки, это рано обнаруживается в лечебном курсе, когда пара отвечает на вопросы, проясняющие проблему, которая привела их к терапевту. Вдобавок к оборонительному поведению, замеченному на сессии, терапевт может спросить: «Как часто вы или ваш партнер обороняетесь? Что случается, если вы не обороняетесь? Как вам удается пробудить такую реакцию в партнере?». Устойчивое оборонительное поведение является способом перенести главный упор с себя на другого; оно отражает неспособность овладеть собственной частью проблемы и одновременно видеть вклад другого, а также успешно справляться со своими эмоциональными реакциями.
Оценка совместного функционирования. Совместное функционирование в браке отражает передачу себя в заем и торговлю собой, в результате которых один из супругов действует в целом лучше, чем другой. Супруг с пониженным функционированием имеет больше физических, психических и/или социальных проблем. Теория Боуэна предполагает, что люди заключают браки с теми, у кого наличествует сходный базисный уровень дифференциации. Но путем проекции и триангуляции один супруг воспринимает больше тревоги и меньше дифференциации, а поэтому демонстрирует больше симптомов, тогда как другой в лучшем состоянии. Зачастую такие пары видят главную проблему не в браке, но скорее в симптомах супруга первого типа. Если в конфликтных парах оба фокусируют внимание на партнере и ведут себя оборонительно, то при совместном функционировании один сбрасывает свою тревогу на другого, и тот воспринимает ее, расплачиваясь за это симптомами. «Правильный» супруг сосредоточивается на «неправильных» сторонах другого, а тот действует в зависимости от этого или начинает реагировать на «правильные» стороны первого. Хотя этот процесс и может быть сознательным, он обычно проходит на относительно автоматическом уровне.
Оценка частоты, глубины и интенсивности совместного функционирования. Сюда входит скрупулезная оценка физических, психических и социальных проявлений обоих супругов. Это затрагивает появление, частоту, серьезность и глубину симптома; уровень ограничений; то, как симптом влияет на рабочую, домашнюю и общественную деятельность; уровень ответственности, с которым справляются с симптомом; насколько симптом влияет на владение собой и ответственность в отношении окружающих; насколько общество или семья вовлечены в локализацию симптома – привлекались ли медицинские службы, были госпитализации, лекарственное лечение, а также привлекались ли полиция или суд.
Прояснение взаимодействия между супругами, способствующего совместной деятельности. В части совместной деятельности оценка зрелости и незрелости обоих партнеров делает более объективной картину базисной деятельности жены и мужа. Чтобы выявить когнитивные аспекты такой динамики, клиницист проверяет, что эти люди думают о своих сильных и слабых сторонах и тех же качествах партнера, а также об уровне их сосредоточенности на другом и на себе. Чувства огорчения, гнева, ответственности за супруга и ощущение своей неадекватности или уязвимости также отражают совместную деятельность. Оценка поведенческого взаимодействия между супругами и их эмоциональной чувствительности друг к другу создает даже еще более ясную картину сдачи себя взаймы или торговли собой. Свет на их взаимозависимость проливают следующие вопросы: «Когда он выглядит подавленным, как вы обычно поступаете? Когда она оплачивает ваши счета, что вы замечаете в себе? Как действуют на вас его сетования из-за вашего пьянства? Как вы относитесь к тому, что последние два года ваш муж не имел никаких доходов?».
Определение взаимосвязанных треугольников.
Оценка взаимодействия только между женой и мужем дает неполную картину эмоционального процесса внутри брака. В пробуждении эмоциональной реактивности неизбежно участвуют другие люди, поскольку каждый брак достигает точки, за которой тревога и чувствительность к отношениям становятся слишком сильными для того, чтобы оставаться внутри пары. При оценке процесса триангуляции полезно проверить указанные ниже обстоятельства.
Локализация симптомов в нуклеарной семье. Поскольку физические, психологические, социальные и брачные симптомы предположительно являются побочным результатом триангуляции, идентификация носителя симптомов есть способ найти, кто освоил больше не-дифференциации, и кто спроецировал это.
Кто из супругов говорит (и как говорит) с другими о браке. Обычно разговоры с другими о своем браке позволяют супругам временно чувствовать себя лучше. При оценке интенсивности треугольника выясняется, насколько сильно супруг рассчитывает на то, что при этом общении брачный стресс снизится; выясняется степень, до которой взаимодействие объединяет эту сторону треугольника против другого супруга. Два фактора, влиющие на это: способность супруга понять взаимную ответственность мужа и жены за неприятности, а также способность третьей стороны занять нейтральную позицию и отнести источник напряжения к самому браку.
Кто с кем связан. Хотя беседы – способ установить триангуляцию, треугольник действует прежде всего на невербальных уровнях. Схемы контакта или установления связи являются ключевыми моментами, помогающими точно определить, кто внутри, и кто вовне. Например, если мать проводит почти все время с детьми и почти не бывает с мужем, занятым в интернете, то треугольник в этой нуклеарной семье таков: мать и дети вместе, а отец вовне. Подобные схемы контактов часто сменяются и отражают динамическую природу треугольника. Сложность оценки – в определении наиболее важных схем и в понимании их переменчивой природы.
Воздействие на брак. Еще одна область оценки: насколько сильно треугольник вносит в брак спокойствие или возбуждение. Это может флюктуировать вместе с уровнем давления, испытываемого парой. Например, муж, переутомившийся от разговоров жены, может быть рад, когда она считает свою мать лучшим другом и важнейшей аффилиацией. Однако если он подавлен и хочет большей близости с женой, он может начать жаловаться на то, что она проводит время с матерью.
Оценка связей на стороне. В большинстве браков сторонние связи порождают бурю. Обычно пары хотят концентрироваться прежде всего на романе, и у них разные степени заинтересованности во взглядах на романы в более широком контексте. Оценка степени неодолимого влечения, привязанности и интенсивности связи дает прежде всего некоторую объективность. Например, единовременная, на одну ночь связь с неизвестным партнером – иное дело, чем множество связей на протяжении брака или трехгодичная эмоциональная и сексуальная привязанность к другу семьи. Каждый случай отражает разные степени импульсивности индивида и разные степени тревоги в браке и в семье.
Пары варьируют во мнениях, кто и в чем ответственен при связи. Иногда пострадавшая сторона больше всего виноватит «разлучника», что отражается в таких заявлениях, как, например: «Он/она не завел бы этой связи, если бы его/ее не соблазнили». В других случаях сторона, заведшая роман, винит другую сторону за то, что она была слишком критична или отстранена сексуально. Более типично, когда супруг, имеющий роман, рассматривается его/ее партнером и их социальным кругом как «скверный человек». Разбор этой игры в вину – полезная часть анализа эмоционального процесса в браке. Хотя ответственна за связь лишь та сторона, которая ее завела, обычно и жена, и муж обоюдно ответственны за положение в браке. Оценка способности обоих нести ответственность за свою часть отношений и понимать зависимость друг от друга позволяет клиницисту определить, насколько супруги способны выйти за границы ситуации.
Воздействие треугольников нескольких поколений. Брачные отношения есть часть более широкой семейной системы. При любой серьезной попытке понять брачную проблему, поле зрения расширяется с тем, чтобы в него попали отношения с большой семьей и особенно первичный треугольник: супруг, его/ее изначальный воспитатель (обычно мать) и первоначальная привязанность воспитателя. Позже на первичный треугольник воздействуют взаимосвязанные треугольники с участием братьев-сестер, дедов-бабок, теток-дядьев и так далее. При оценке проверяется природа первоначальной привязанности и то, как на эту привязанность влияли другие отношения, равно как и влияние первоначальной привязанности на другие отношения в семье.
Следующие три области задают схемы понимания отношений между несколькими поколениями:
1. Степень слияния или отграничения в первичном треугольнике и в расширенной семье, выраженная в очевидной зависимости или дистанцировании и разрыве.
2. Степень слияния или отграничения в отношениях братьев-сестер.
3. Стабильность в браках между разными поколениями и отношения между мужчиной и женщиной.
Пример обычного межпоколенческого треугольника, проявляющегося клинически – тяжелые отношения со свойственниками. Неприятности в треугольнике со свойственниками могут проявляться по-разному, однако обычно заметны конфликты между женой и родителями мужа (обычно с матерью), а также между мужем и родителями жены. Они порождают конфликты между мужем и женой, поскольку муж зачастую пытается примирить жену со своей матерью, тогда как жена требует его поддержки. Ключевыми отношениями в таком треугольнике являются отношения мужа с его матерью и другие отношения вокруг этой нераспавшейся привязанности. Жена конфликтует с матерью, когда муж не может достаточно четко определиться в отношении к жене и к матери, когда мать чересчур привязана к сыну и когда в этом треугольнике жена начинает слишком остро реагировать на мужа.
Определение того, как тревога и стресс влияют на эмоциональный процесс в браке и взаимосвязанные треугольники. Стрессоры и изменения отношений являются основными причинами флюктуации брачных проблем. Пары варьируют по степени понимания последствий стресса и того, как их реакция на стрессы отражается на браке. Хроническое дистанцирование и конфликты обычно усиливаются при возрастании тревоги. Поэтому, определив возникновение симптома, важно установить, какие перед этим появились стрессоры и изменения. Оценивается не прямое воздействие стрессора – повышения по службе, вызвавшего усиленное чувство ответственности, – но рассматривается, как стрессор создал перемены в отношениях: после повышения супруг стал более отстраненным и раздражительным, а его старший брат стал более самолюбивым и критичным. Сложная общественная природа людей делает их особо чувствительными к переменам в отношениях – даже если на сознательном уровне они не замечают перемен. Такие изменения отношений на протяжении всей жизни вызывают симптомы и внутри, и вне брака. Для оценки важны также и личностные, и общие для пары реакции на стресс, так что следует задавать примерно такие вопросы: «Что вы думаете о причине стресса? Как вы откликнулись на усилившиеся отстраненность жены и критичность брата? Какие мысли руководят вами, когда в боретесь с тревогой? Что помогает вам отчетливо думать о тревоге?». Также должны быть заданы вопросы для идентификации стрессоров, перемен в отношениях и ходе брака.
Дифференциация «я» в браке и большой семье. Клиенты, работающие над дифференциацией, стараются лучше понять брак и семью, разрабатывают для себя и выполняют план, обучаются, наблюдая себя, окружающих и отношения. Дифференциация – нечто большее, чем понимание, это также и действие.
По большинству пары идут на терапию, надеясь добиться комфортной близости путем перемен в супруге, расширения общения или увеличения согласия. Однако формирование более стабильного брака требует не только близости, но и индивидуальности. Развитие индивидуальности человека является противовесом слиянию в браке. Бесполезно добиваться чувствительности в отношениях и эмоциональной отзывчивости без точного определения ясной линии поведения и своего места в браке и семье. Дифференциация в браке прежде всего развивается из систем понимания отношений и взаимозависимости в браке и семье. С этим новым образом мысли иногда сами по себе появляются новые действия. Другие поведенческие изменения требуют большего планирования и умственных усилий. То, что необходимо для дифференциации «я», по определению уникально для индивида и им же задается. В этот процесс обычно входит усиленная ответственность за ее/его собственные действия в качестве внимательного наблюдателя себя и окружающих, воздействие на собственную эмоциональную чувствительность и реактивность. Человеку следует также быть ответственной личностью в семейных отношениях, собирать сведения о семье и поддерживать прочные личные отношения с членами семьи.
Дифференциация в браке может означать переход на новые позиции в важных эмоциональных проблемах брака. Это особенно приложимо к супругу, критикующему партнера за его способ решения проблем, но не имеющего предложений, основанных на собственных целях или ценностях. Такой член пары стоит скорее на реактивной, чем на активной позиции. Напротив, для супруга, занявшего сверх-ответственную позицию, дифференциация может выражаться не в бесчисленных повторных изложениях своей точки зрения, а скорее в пересмотре уровня ответственности за свои действия и в понимании позиции партнера. Обычное высказывание во время терапии пары – один партнер спрашивает другого: «Как ты хочешь, чтобы я изменился/ась?». Хотя и вопрос, и ответ ценны для понимания друг друга, вопросы, более полезные для самоопределения, таковы: «Каковы мои стандарты хорошего супруга?»; «При каких условиях я смогу посчитать себя хорошим супругом в конце дня, месяца или года?»; «Каковы факторы, которые я принимаю в расчет, чтобы знать, что делаю все, что могу?».
Другая часть отграничения в браке относится не к самому браку, а к личному воздействию на свой набор принципов, целей и вообще направление жизни. Чем менее самонаправлен человек, тем больше он принимает руководство других или дает им указания. Следовательно, можно снизить чувствительность в брачных отношениях за счет снижения зависимости или управляемости извне.
Дифференциация не есть дистанцирование. Обычное неверно направленное применение дифференциации – супруг уходит от интенсивного воздействия партнера, чтобы в большей степени стать личностью. Бегство от эмоционального давления в браке на деле может позволить человеку развить самосознание и чувствовать себя лучше вдали от супруга. Однако дифференциация является способностью оставаться собой, будучи связанным с другим человеком. Самоактуализированная личность может сообщить, что супруг не посягает на ее независимость, однако супруг зачастую больше реагирует на дистанцирование, чем на независимость.
Воздействие на брачные симптомы даже еще сильнее, когда человек выходит за пределы брака, чтобы развивать свою индивидуальность с матерью, отцом, братьями-сестрами и большой семьей. Попытки воздействовать на исходный симбиоз с матерью и их взаимоотношения окупаются вдвойне, поскольку симбиоз родитель-ребенок воспроизводится при браке ребенка. Быть личностью и при этом оставаться ответственно связанным с семьей – долгосрочное предприятие. Определение семейных эмоциональных проблем (среди других – религия, алкоголизм, душевное нездоровье, деньги, развод, смерть) и отношения к этим проблемам обычно оказывается полезным занятием. При брачном симптоме полезно получить более полные знания о браке родителей, о таких фактах, как продолжительность ухаживания и длительность брака, реакция семьи на брак, виды их реакции, острые проблемы в браке, сходство и различия в возрасте между родителями и клиентом, место клиента в брачном треугольнике, причины для развода, следствия развода для клиента и других членов семьи. Полезно получить такие сведения и относительно братьев-сестер, дедов-бабок и теток-дядьев.
Отношения между клиницистом и клиентом. Позиция клинициста. Для содействия дифференциации «я» клиницист влияет в этом направлении на клиента. Трансфер клиента на терапевта является частью сближающих сил в их отношениях. Клиент может требовать от терапевта согласия с ним/с ней, искать его одобрения, просить совета или руководства, начинать его критиковать или сердиться на него. Это как раз проявления зависимости клиента или чувствительности в отношениях. Другая сторона клинического слияния – контртрансфер терапевта. По этой причине последний может дистанцироваться, зевать, быть сонливым, забывать о назначенной встрече, говорить клиенту, что надо делать, критиковать клиента, терять чувство юмора, искать одобрения или согласия клиента, беспокоиться о нем, относиться к нему чересчур личностно.
«Я»-позиция клинициста предполагает некоторую отдаленность на фоне близости. «Я»-позиция является самоопределением клинициста в словах и поступках при работе с клиентом или в том, чтобы быть с ним связанным, но, однако, отделенным от него. При дифференциации «я» терапевт смотрит на клиента как специалист в части его/ее жизни. Клиницист организует структуру терапии и поддерживает равновесие, задавая вопросы для получения информации и поощрения мышления клиента, формулирует свой взгляд на ситуацию клиента, рассказывая истории, применяя метафоры, чувство юмора и прямые комментарии. Терапевт создает тщательно продуманную обстановку и направляет переработку эмоциональных проблем в семейную систему.
Чаще всего, если присутствуют оба супруга, они поочередно разговаривают с терапевтом – второй слушает. Это направлено на снижение реактивности во время сессии и учит слушать, способствует размышлению, демонстрирует взаимодействие двоих людей. Если во время сессии у супругов высокая реактивность или они бранятся, необходимы раздельные встречи с мужем и женой. Иногда проблемы брака могут терапироваться лишь с одним членом пары. Несмотря на некоторые препятствия, индивидуальное воздействие на «я» внутри пары и семьи может иметь заметный эффект внутри семейной системы.
Управление брачным треугольником. Терапевт попадает в треугольник при любой терапии, однако это особенно касается терапии, затрагивающей проблемы брака. Обе стороны косвенно или прямо приглашают терапевта принять его/ее сторону. Вот некоторые примеры:
1. подмигиванье, взгляд, улыбка, сдвинутые брови – как будто говорится: «Мы-то знаем, что именно здесь происходит»;
2. смешной рассказ о несведущем супруге, над которым смеялся терапевт;
3. лесть терапевту или поведение «хорошего» пациента, склонного применять теорию, тогда как его/ее партнер меньше об этом заботится; и
4. прямое утверждение или вопрос: «Понятно, что в нашем браке все было прекрасно, пока она не завела роман. Ведь вы не думаете, что это правильно, когда жена изменяет?», или: «Я много думала о том, что вы недавно сказали насчет дистанцирования в браке. Пожалуй, я соглашусь, что неспособность моего мужа к общению – главная проблема», или: «Мне интересно, как мы с вами можем помочь моему мужу справляться с приступами злобы».
Для эффективного управления треугольником следует поддерживать контакт с обоими супругами (если оба присутствуют на сессии), фокусироваться более на процессе, чем на содержательной стороне, и на всем протяжении терапии непрерывно контролировать динамику треугольника. Если клиницист мыслит систематично и отслеживает свой контртрансфер, нейтральность автоматична, и курс терапии принимает более тщательно продуманное направление.
Похожие рефераты:
|
Дипломные работы 
